Внезапно вздрогнула земля. Взревела, загрохотала. О, что тут стало! Страшным показалось нам небо. Полуголые, кто в чем, выскочили из интерната:
Бомба! Бомба!
Это слово отлично знали.
Конец света!
Ну, а это слова стариков.
Мы побежали туда, откуда несся рев, но нас остановил немолодой уже человек:
Не ходи!
И мы повернули обратно.
На улицу высыпало уже все население деревянного Березова.
Страх гонит не только нас, ребятишек. От дьявольского грохота бегут взрослые с детьми, с мешками, с веслами.
За Сосьву! За реку!
Земля перевертывается!
Сколько же в людях еще
страхов!
Молодая учительница догнала нас и приказала тотчас возвращаться назад. Голос ее был едва слышен в грохоте, но он вразумил детвору.
На другой день мы, конечно же, вместо школы побежали к ревущей скважине. Верхушки кедров и сосен, стоявших рядом с буровой, почернели и будто съежились. Валялись трубы, словно кто-то наломал огромных макарон. Сверху лил горячий дождь с песком. На подступах к скважине беспокойно бегали люди, приближались к ней, отскакивали и снова приближались. Усмирить разбушевавшуюся стихию было делом нелегким.
Окна домов в поселке побелели, будто просолились. Пахло мертвым духом — газом...
В Тюмень тогда полетела такая телеграмма: «21 сентября 1953 года в 21 час 30 минут на скважине № Р-1 Березовской буровой партии в момент подъема инструмента после разбуривания цементных пробок произошел внезапный газо-водяной выброс... Высота струи фонтана достигает 45— 50 метров...»
Так было открыто первое в Западной Сибири газовое месторождение.
За нашей каменной школой, на краю поселка, где вчера железной лестницей в небо высилась буровая вышка, теперь полыхал огонь. Грозный огонь, которому суждено было встряхнуть край, обновить его.
Но однажды утром мы не увидели рвущегося к небесам огненного столба. Огонь уже не бушевал, а стлался по земле, покоряясь воле людей. Они надвинули на устье скважины фонтанную арматуру и теперь закупоривали ствол цементной пробкой, чтобы до поры загнать «газового джина» обратно в землю.
Штурмовое тюменское время, время великих открытий. Первые годы «топтались» вокруг Березова. Но хотя открывали одно за другим месторождения газа, удовлетворения геологи не ощущали. Месторождения были маленькие, а нефти не было совсем. Руководители Геологоуправления во главе с Эрвье поняли, что ожидать здесь большего нельзя. Нужно было выходить в новые райовы. И вышли. В разных концах огромной Тюменской области забурили скважины.
Наконец летом 1960 года мастер Урусов на древней мансийской реке Конде получил первый фонтан промышленной нефти.
А через восемь месяцев на противоположном краю Тюменской области, в восьмистах километрах от Конды, на берегах хантыйской реки Меги ударил нефтяной фонтан из скважины мастера Норкина.