Тогда уже кяхтинская торговля установилась совершенно свободной, если не считать различных местных формальностей, следствием чего и было, что вывоз чая в Россию с 1854 по 1861 год, стал увеличиваться и дошел до следующих размеров:

В 1854 г. вывез в Рос. байх. ч. 73023 кирп. 31017 ц

–- 1855 — — 85354 34032

1856 — — — 115724 — 30595

1857 — — — 146431 — 43479

1858 — — — 136621 — 65658

1859 — — — 153069 — 46541

1860 — — — 159316 — 43658

в 7 лет байх.—871537, кирпич.—263890 цыб.

Чай продавался в России в главнейших по своему количеству массах от 110 до 130 р. (сложная цена 120 р.) за цыбик, кирпичный—от 40 до 50 р. (слож. цена 45 р.). Таким образом, в эти семь лет оборот кяхтинской торговли простирался по продаже одного чая в России на 117.790Q40 руб., на каждый год приходилось по 16,827,148 р., теперь все это должно измениться, по нижеследующим причинам.

IX. ДОПУЩЕНИЕ КАНТОНСКОГО ЧАЯ В РОССИЮ И СБАВКА ПОШЛИНЫ С КЯХТИНСКОГО

{...и купечество), (заинтересованное1 в кяхтинской торговле, ходатайствовали об оставлении сухопутной торговли с Китаем на прежних основаниях, хотя на некоторое время просили дать ей предварительно все облегчения, чтобы она могла без большого затруднения встретить соперничество кантонскаго чая. Но все подобные представления, как и выше объяснено, не имели никакого успеха. Так авторитет кяхтинской торговли был уничтожен без всякой, однако же, причины со стороны ее производителей. Отстаивать эту непосредственную с Китаем торговлю купечество имело полное основание потому: 1— что торговля эта доказала полезное существование свое на многих отраслях отечественной промышленности; 2 — чрез ее одну производится отпуск за границу русских мануфактурных и заводских изделий и других произведений, даже таких, которые никуда, кроме Китая, не требуются; 3 — торговля эта устранена от всяких внешних влияний и столкновений и производство ее не может остановиться даже при политических разрывах и 4— при существовании только этой торговли Россия может с каким-нибудь интересом поддерживать политическия отношения с Китаем, и, если мы не будем отставать от других наций, то коммерческие отношения наши могли бы служить самовернейшим средством к проведению других более возвышенных идей и сохранить на сколько-нибудь наше влияние не только в Китае, но и в прилегающих к нему народах, в особенности в Монголии. Проведение подобных идей и приобртеение на столь близкое и громадное по своей населенности государство какого-либо морального влияния кажется нельзя бы считать увлечением, видя столь неоспоримые этому примеры; другие державы добиваются этого влияния с важными пожертвованиями, следовательно, купечество наше обязано было заявить такое мнение, что если допущение кантонскаго чая считается уже неизбежным, то предварительно нужно снять с кяхтинской торговли все ограничения и назначить с кяхтинскаго чая самую умеренную пошлину. Сбавка пошлины должна последовать, по крайней мере, за три года до впуска кантонского чая, конечно, если бы тогда кяхтинский чай не удешевился до желаемой степени и не вытеснил бы собою контрабанды, тогда уже можно бы было допустить кантонский чай, но с такою пошлиною, чтобы она имела разницу от пошлины с кяхтинского чая, по крайней мере на 40 к. на фунте, т. е. равную сумме издержек, излишне переплачиваемых за сухопутную перевозку чая от мест его заготовления до Москвы противу доставки его морем, но если бы и тогда признали, как признают теперь, что нельзя облагать высокою пошлиною кантонский чай при впуске его чрез сухопутную границу и морем, дабы не дать средства продолжить контрабанду, то можно было ограничиться назначением с него пошлины по 40 к. с фунта без различия сортов; с кяхтинскаго чая снять таковую вовсе. На эту то, как более действительную и благоразумную меру указал и генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н. Н. Муравьев-Амурский, постигавший действительное положение нашей торговли с Китаем и сознавший всю важность в том непременном условии, чтобы не доводить кяхтинскую торговлю до упадка, так как восстановить ее будет труднее, чем уронить. Но, к сожалению, все эти доводы и представления, как видно, остались без внимания; по крайней мере состоялось одно действительно полезное в этом деле установление: это снятие таможенной линии с границы Китая,—только при этом положении будет можно установить столь важное международное сближение русских с монголами, которые находятся теперь в весьма ложном положении в отношении манджурскаго правительства Китая, как видимо, приближающегося к невозвратному падению.