Хе -хе-хе! Простота вы, я посмотрю; жили бы уж там, в своем Алабове, ничего-то не можете сообразить. Хе-хе-хе! Да как же иначе-то? Где наберешь изделий-то для китайцев? Ведь сюда прудят горы серебра, ну и нужно на хитрости подниматься. Вот и везут ложку разливальную, из которой можно коня напоить. Ха-ха-ха! — хохотал Егор Иванович.
Через несколько времени променял я сукна китайцам на чай и опять иду советоваться к другу моему милому: как и что мне делать с отчетом таможне. Дружок залез на письменный стол и, упершись в бока руками, с хитрой улыбкой посматривал на меня, как будто хотел сказать: «что, брат-простота, ничего-то ты, видно, не смыслишь.»
Что мне теперь делать, Егор Иваныч, с чаем?— спрашивал я.
Что делать с чаем?—переспросил он.— А вот что: чай пить надо, для того его и покупают.
Нет, пожалуйста, голубчик, поучите, как таможне отчет составить?
А вот как: у вас променяно пятьсот штук мизерицкого сукна на пятьсот ящиков чаю,— так, что-ли?
Ну, да.
Ну, вот и пишите таможне, что променял, мол, я за-границу товаров, ввезенных, мол, через таможню, тогда-то, под № таким-то. Из них выменял на 200 штук пятьсот ящиков чаю... Жаль, что у вас серебра не было ввезено, а то бы еще лучше: серебра присчитали бы тут же одну треть, как следует по закону,— сукна еще больше сбереглось бы.
Да скажите, пожалуйста, на что же это сукно годится после? Ведь его нет, оно только на бумаге, как у Павла Ивановича Чичикова мертвые души!
Что ж, здесь и на бумаге иметь их очень не мешает, потому что за вами, конечно, грехи будут после.
Какие грехи?— удивлялся я.
А серебрецо-то контрабандишкой, полагать надо, тоже того?..— говорил Егор Иванович, прищуривая глаз:— Ведь не святой человек, а?
Ну, конечно, пример,— говорю,— заразителен.
Вот тогда-то эти мертвые души и оживут: сукно-то и пригодится. Меняете чай на серебро, провезенное контрабандой, а пишите таможне-матушке, что вот, мол, так и так, променял на сукна, оставшиеся от ввоза тогда-то, за № таким-то,— триста штук сукна, а получил, дескать, шестьсот ящиков чаю. Вот как. Поняли?
Понял,— говорю.
