4.
Тобольскъ 20 Іюня 1819.
Письмо твое, любезная моя Елисавета, отъ 29 Мая я получилъ въ свое
время. По собственному опыту я знаю, какъ трудно писать въ жаркое время. И въ Тобольске бываютъ жары; сегодня напримеръ 36° въ тени. Природа везде беретъ свое. Чрезъ несколько дней я отсюда отправляюсь. Последующее письмо мое будетъ уже изъ Томска то есть изъ второй Сибирской губерніи. Тебе не худо прочитать и возобновить въ памяти географию Сибири, чтобъ лучше знать, где я буду находиться. Съ нынешнею почтою делаю представленіе въ Сенатъ о Жорже, чтобъ доставить ему первый офицерскій чинъ. Въ Сенатъ о Жорже — какая странность, Аркадій Алексеевичь тебя уведомитъ, когда онъ будетъ произведенаъ Это не подвержено сомненію. Между темъ онъ въ мундире и при шпаге Мундиръ прекрасный и онъ радъ безъ памяти. Сего не довольно; онъ получаетъ даже и жалованье изъ казны по триста рублей въ годъ. Скажи Марье Карловне, что онъ ведетъ себя прекрасно и начинаетъ служить на самомъ деле. — Кто тотъ молодой человекъ, который такъ восхищенъ служить подъ моимъ начальствомъ (а не подо мною)*! Ты забыла мне сказать его имя. Рекомендація твоя конечно будетъ ему не безполезна< Впрочемъ я такъ мало себя здесь прочу, что никому ничего не обещаю, и никого къ себе не зову: ибо и самъ думаю только о возврате. Темъ не менее еду въ Иркутскъ съ бодрымъ духомъ и слава Богу съ добрымъ запасомъ здоровья. — Осипъ Петровичь* самъ описывалъ мне вашъ обедъ. Я пользуюсь его соседствомъ съ вами, чтобъ доставить къ тебе сіе письмо. Впрочемъ буду иногда писать и чрезъ Сталыпина. Не мучь себя журналомъ: я знаю, что по образу вашей жизни
* Козодавлевъ.
это довольно трудно; пиши только ко мне, какъ можно более. — 90, пишется и говорится — девяносто; а воспа пишется и произносится на добромъ русскомъ языке: оспа.
Прощай, моя милая; Христосъ съ тобою.
Тобольскъ 25 Іюня 1819.
Сіе письмо, любезная моя Елисавета, будетъ последнее изъ Тобольска; завтра отсюда мы пускаемся во глубину Сибири и вместо севера возвращаемся къ югу. Чрезъ два дни буду я на границе Россіи, въ Омске въ крепости, разделяющей и оканчивающей последнюю черту населенія народа образованная съ полудикими Киргизами. Оттуда мы обратимся въ Томскъ, где пробуду я недели две и первое письмо, которое ты после сего получишь, будетъ именно изъ сей средней полосы Сибифскаго царства. По счастью время и здоровье намъ благопріятствуютъ.
Воображеніе наше ищетъ въ Сибири чего-то чуднаго, отличительнаго и ничего не находитъ. Какъ жаль, что скучная, единообразная действительность везде уничтожаетъ паренія романическія. Сей плоскій Физическій міръ вообще стоитъ не въ мере нашихъ мыслей и воображеній. Духъ человеческій есть великанъ, коему все тесно. Привычка уничтожаетъ даже и призракъ разстояній. Мы теперь говоримъ о тысяче верстахъ, какъ о прогулке. На сихъ дняхъ генералъ командующей въ Омской крепости пріезжалъ ко мне со всемъ своимъ штабомъ за 600 верстъ съ визитою: отобедалъ, переночевалъ, уехалъ.
Жерве въ последнемъ своемъ письме прощальномъ ничего ко мне не пишетъ о продаже Маврина; изъ чего и заключаю, что она не скоро еще совершится.
Лишь бы простояла она до будущей весны; а тамъ увидимъ.
Прощай моя милая. Господь съ тобою.
