Открытие Баранова фактически заставляло по иному выстраивать отношения с главным обитателем «священного моря». Раньше основным достоинством нерпы считалась ее эндемичность. Этого тюленя больше нигде нельзя встретить, кроме Байкала. Теперь же нерпу следовало относить к категории тех животных, которых принято называть «братьями по разуму». Примечательно, что когда этот статус обрели дельфины, то их промысел был прекращен по всему миру и они стали объектами пристального внимания ученых.

В отношение нерпы ни того, ни другого не произошло. Во-первых: «дельфинья тематика» и в США и в Советском Союзе активно финансировалась вовсе не с целью познания окружающего мира. Огромный прикладной интерес исходил от военных, которые хотели использовать обученных дельфинов, как подводных стражников или диверсантов-подрывников. Пресноводному байкальскому обитателю такой стратегический интерес не грозил в принципе.

Во-вторых: нерпа на Байкале – давний объект промысла. Попробуйте сегодня объявить курицу – разумной птицей. Думаете, производители бросятся закрывать свои птицефабрики, потому что большинство людей сами откажутся от поджаристых окорочков?

А против Баранова сработал еще и временной фактор. Когда он заявил о своем открытии -- дельфиний бум сошел на нет, а в стране господствовало перестроечное лихолетье. Деньги на науку государством не выделялись. Среди коллег его вывод был встречен абсолютным молчанием. И только американцы, заметили, и оплатили все расходы, пригласив сибирского ученого для совместных исследований. Но им был интересен исключительно их тюлень -- морской слон.

Так уж получилось, но несколько лет назад, именно в тот самый вечер, перед его отъездом в США, я разговаривал с Евгением в Листвянке. В неказистой институтской лаборатории. Тогда он мне и сказал: «Я вернусь в Россию. У меня есть мечта: построить свой нерпинарий, в котором будут выступать НАШИ тюлени».

Таким необычным способом он решил не только наглядно показать всем выявленные способности нерпы, но и изменить отношение людей к главному обитателю Байкала.

ШОУ НА ЗЛОБУ ДНЯ

Денег в Америке он не заработал. Домой вернулся к тем же проблемам, что и перед отъездом.

Нерпы, жившие в бассейне, каждодневно съедали несколько килограммов рыбы. Статьи расходов на их кормежку – не существовало. Лабораторные животные давно уже стали для Баранова, словно второй семьей. Эта история, кстати, как раз и началась для него с тяжкого бремени ответственности за тех, кого приручаешь.

Однажды ему выделили долгожданный грант на исследования. Небольшая часть положенных денег поступила быстро. Их хватило на то, чтобы организовать экспедицию и привезти с Байкала двух нерпят. Они стали служить науке. Но остальные средства на счет так и не поступили. Мизерную зарплату в очередной раз не выдали. Лабораторные животные оказались на грани голода. Выход из ситуации подсказал случай.