69.

Барнаулъ 24-го Августа 1820.

Мы оставили Томскъ 20-го Августа и чрезъ два дня очутились въ Варнауле. Путь нашъ лежалъ прямо на полдень. Въ Сибири-ли мы? Едва можно верить сему очарованію. Прекраснейшій климатъ, пріятнейшія местоположенія, орошаемыя величественною, гордою, покойною 0бью. За две станціи до Барнаула встретили насъ арбузы растущіе здесь на воздухе, величиною съ твою голову, а ценою по 5-ти и 10-ти копеекъ. Дыни здешнія также весьма вкусны. Словомъ это очарованіе. Какъ можно себе представить? Шесть дней тому назадъ мы были среди болотъ и лесовъ почти непроходимыхъ. Чувствовали уже не только осень, но даже почти и морозы, а здесь полное лето во всемъ блеске и роскоши растеній и все это вместе есть Сибирь; вопіющее смешеніе и злоупотребленіе словъ. На каждомъ шагу здесь встречаешь пчельники и медъ здешний есть превосходнейшій, ароматный.

Здесь въ Барнауле встретилъ я чудака Кохрана*) Острота, бродяжничество, упрямство и вместе безразсудное легкомысліе и несвязность предпріятій. Онъ кончитъ сумасшествіемъ и по моему мненію есть уже и теперь помешанъ. Совсемъ неправда, чтобъ онъ путешествовалъ пешкомъ. Онъ благополучно нанимаетъ лошадей и едетъ довольно покойно. Здесь купилъ даже и повозку; доселе онъ ихъ переменялъ; вся особенность состоитъ только въ томъ, что онъ одинъ безь слуги и отпустилъ себе маленькую рыженькую бородку. Добрый путь! Одна примечательная черта въ его путешествіи. Онъ былъ ограбленъ между ІІетербургомъ и Тосною и прошелъ половину Сибири не потерявъ ни одного волоса и хвалясь везде ласкою и гостепріимствомъ. Я уверенъ, что пройдетъ и другую половину стольже покойно и безопасно. А Сибирь по вашему мненію населена преступниками. Дай Богъ, чтобъ честные люди были также доброхотны и кротки, какъ сіи преступники. Съ последними можно жить; а съ первыми трудно.

Завтрашній день я отсюда отправляюсь въ Семипалатинскъ то есть на самый полдень. Место сіе получило названіе отъ древнихъ развалинъ неизвестнаго народа изъ семи палатъ состоявшихъ. Это есть средоточіе довольно значительной торговли. Мы поедемъ по Иртышу то есть по самой границе и если Киргизы наши соседи вздумаютъ на насъ сделать нападеніе: то по всей вероятности

*) Джонъ Кохрэнъ, Англичанину известный всей Европе своими пешеходными странствіями.

первое мое письмо къ тебе будетъ изъ Персіи или изъ Константино-поля.

Прощай любеная моя Елисавета, до свиданія въ Семипалатинск, Господь съ тобою.

70.

Семипалатинскъ 30-го Августа 1820.

Мы прибыли въ Семипалатскъ 28-го Августа. Для Александрова дни здесь остановились. Въ Россіи-ли мы? Въ одномъ-ли я съ тобою отечестве?— Здесь окружаютъ меня Бухарцы, Ташкинцы, Киргизы. Это сущій маскарадъ и хоть после Иркутска я долженъ привыкнуть къ симъ превращеніямъ: темъ не менее они поразительны. Домы безъ крышъ по Азіатскому обычаю, все почти головы въ чалмахъ или въ скуфьяхъ, три мечети и ни одной церкви. Путешествіе по Сибири есть сущій бредъ, особливо когда путешествуютъ съ примечаніемъ. Два дня тому назадъ мы были въ самыхъ ущеліяхъ Алтайскихъ хребтовъ, коихъ верхи покрыты вечными льдами. Сегодня въ степи, коей одна сторона примыкаетъ къ Ледовитому морю; другая идетъ почти непрерывно до Тибета, и где снегу почти не бываетъ.

Торговля здешняя маловажна. Даже и подарка тебе купить не могъ. Виделъ шали только лишь привезенныя изъ Кашемира и идущія ко двору. Ничего нетъ замечательнаго. Купецъ, Грузинецъ родомъ, самъ былъ въ Кашемире и думалъ, что онъ произведетъ чудо заказавъ на бордюре изобразить Россійскій гербъ и Русскую пословицу: кого люблю: того дарю. Желаю ему успеха; но уверенъ, что все примутъ ихъ за поддельныя.

Сію минуту письмо отъ моей Елисаветы. Я не ожидалъ сего удовольствія въ Семипалатинскъ, но услужливая почта умела меня и здесь встретить. Мне кажется судьба насъ предопределила къ странностямъ. Общество, въ коемъ ты живешь, принадлежитъ къ сему предопределенію. Живопись твоя прекрасна; я его вижу предъ собою. Италіанскій твой языкъ есть последняя черта моихъ о тебе желаній. Окончивъ ее кажется все будетъ окончено, что было начато и безъ тщеславія можно быть покойнымъ. Ты не отстанешь отъ своего века, сколько бы ходъ образованія его ни былъ обширенъ и стремителенъ. Все двери познаній, все источники чистыхъ удовольствій тебе открыты. Ангелъ хранитель да будетъ съ тобою. Завтра мы отправляемся въ Тобольскъ. Прощай моя милая; Господь съ тобою.