29.

Иркутскъ 23 Декабря 1819.

Поздравляю тебя, любезная моя Елисавета, со днемъ Рождества Христова. Желаю и молю, чтобъ родясь въ духе, Онъ всегда пребывалъ въ въ душе твоей и Онъ будетъ въ ней пребывать, если найдетъ въ ней Себе место, если ты ежедневно и даже несколько разъ во дни будешь призывать Его къ себе молитвою. Никогда другъ не отзывается столь верно на голосъ друга, какъ Онъ отзывается на нашу молитву.

(*) Въ двухъ ящикахъ №1 и №2. С.

Я долженъ тебе ответомъ на примечанія твои къ письму о воспитаніи. Весьма справедливо, что душа безъ чувствительности не способна къ образованію. Подъ именемъ чувствительности Г-жа Ламбертъ вероятно разумела сію плаксивую чувствительность, которая некогда была въ моде, и которая конечно можетъ сдълать несчастія въчными: ибо она любитъ ихъ питать и одно къ другому нанизывать; но это есть чувствительность; чувствительность монастырокъ, кои не видя света и не живя жизнію практическою, пустоту души своей наполняютъ разными призраками. Ихъ душа изнеживается именно отъ недостатка впечатленій подобно какъ тело безъ труда и безъ воздуха. Но истинная чувствительность есть способность не только принимать, но и выдерживать впечатленія, бороться съ ними и побеждать ихъ внутреннею силою. Разсужденіе твое о славе женщинъ также весьма справедливо. Несколько примеровъ женщинъ, кои сами искали и достигли славы ничего не доказываетъ: се sont des oberrations de la nature. — Пріучать детей къ дружбе корыстолюбивой также вредно. Подаркомъ, ласковымъ словомъ можно иногда подкупить легкую благосклонность. Дружба производитъ подарки; но подарки никогда не произведутъ дружбы. Вообще любовь пред-полагаетъ взаимность и я никогда не поверю, что бы ни говорили все старые романы, чтобъ можно было долго любить жестокихъ красавицъ: тотъ кто ихъ любитъ, надеется; а надежда есть уже взаимность.

Удивляюсь, какъ вы могли столь долго пробыть въ Маврине; последнее письмо твое было отъ 7-го Ноября. У насъ морозы стоятъ жестокіе; каждый день 30° и 36°. Но вчера былъ первый день, что я не могъ ходить пешкомъ. Въ полдень на солнце довольно сносно. Впрочемъ хотя бы было и не сносно, но я безъ воздуха, какъ рыба безъ воды. За то, никогда я здесь не бывалъ не только боленъ, но и нездоровъ. Правда, что здесь я наблюдаю более во всемъ осторожно-сти; хожу по ниточке и еслибы сей образъ жизни продолжился, я наконецъ сделался бы старикомъ малодушнымъ. Но всему есть конецъ и по счастью конецъ моего пребыванія здесь каждый день ко мне становится ближе.

Трудное время почти все уже миновало. Генварь есть уже для меня весенній месяцъ, предвестникъ ясныхъ дней и скораго возврата. Кстати о морозахъ. Среди всей ихъ жестокости, несколько уже недель продолжающейся, ужасная наша Ангара вчера только стала; река действительно ужасна я своею глубиною и быстротою. Въ Марте она уже открывается и следовательно стоитъ не съ большимъ два месяца, и это на дне Сибири. Другая странность. Здесь снеговъ столь мало, что на некоторыхъ станціяхъ къ Иркутску и теперь еще съ трудомъ на саняхъ ездятъ. Въ самомъ Иркутске едва на четверть аршина есть снегу,агоры чуть покрыты. Исіе есть явленіе_здесь обыкновенное. Въ 60-ти верстахъ отсюда скотъ всю зиму на поляхъ бродитъ. Тутъ живутъ Монголы, древніе наши обладатели съ безчисленными ихъ стадами. Одинъ изъ ихъ князьевъ, кои называются у нихъ Тайшами, подарилъ въ пользу водворяемыхъ здесь поселенцовъ тысячу лошадей, какъ дарятъ безделку. Жаль что ты не видала сихъ родоначальниковъ степной восточной Азіи. Вообрази себе дьякона въ парчевомъ стихаре подпоясаннаго золотымъ поясомъ съ саблею; прибавь только бобровую къ

стихарю опушку, длинные волосы заплетенные назадъ въ косу: и Тайша будетъ предъ тобою. Сколько я разкажу тебе сихъ диковинокъ, о ихъ языке, о ихъ религіи и проч. Готовься къ моимъ повествованіямъ. После завтра открываю здесь Библейское Общество и Тайши Монгольскіе и Бурятскіе будутъ его членами.

Прощай моя милая; Христосъ съ тобою.

Р.S. Вотъ подарокъ одной изъ здешнихъ дамъ (ибо где нетъ дамъ) и собственной ея работы. Заметь корзинку и собачку и признайся, что это довольно тонко для Иркутска.