32.

Иркутскъ 13-го Генваря 1820.

Съ восхищеніемъ читалъ я, любезмоя Елисавета, твои мысли на слова: пріидите ко Мне вси шруждающгися и обремъненніи и Азд упокою вы. Предчувствіе Николаши весьма справедливо; болышіе черные его глаза наполнятся некогда горестію и слезами и онъ весьма будетъ счастливъ, если сердце его будетъ чувствовать силу сихъ словъ, если ангелъ-хранитель наставитъ его, где искать успокоенія. —Веришь-ли ты бытію ангела-хранителя? — Многіе и христіане сему не верятъ; церковь наша принимаетъ ихъ бытіе при каждомъ человеке; они знаютъ и радуются всемъ добрымъ нашимъ помышленіямъ, напротивъ скорбятъ и печалятся о нашихъ заблужденіяхъ. Есть нечто столь идеальное, столь привлекательное въ сей мысли иметь всегда съ собою домашняго друга —что если бы она и не была справедлива: то для утешенія принять ее должно. Она же и справедлива. Сей другъ не можетъ ни воспретить зла, ни понудить насъ къ добру; онъ можетъ только жалеть о насъ или утешаться нами и темъ положеніе его при насъ, мне кажется, интереснее. Это страданіе безкорыстное; это привязанность более страждущая, нежели действующая. Это другъ всегда верный и въ молчаніи переносящій все наши оскорбленія. Въ молитвахъ нашихъ часто повторяется: опечалихъ ангела-хранителя моего. Въ самомъ деле печалить существо столь намъ преданное, столь невинное есть родъ жестокости непростительной. Кстати о сихъ идеяхъ; какъ груба, какъ мертва религія безъ нихъ. Посуди изъ сего, какъ жалки Лютеране и все то что называютъ реформою; религія душъ холодныхъ, чувствъ матеріальныхъ, между темъ какъ они хвалятся чистотою. Изрядная чистота! Еще бы лучше было все привести въ математическія исчисленія и линіи.

Никакъ не удивляюсь, что начало твоего письма не сходно съ продолженіемъ и что вышедъ изъ спектакля ты вспомнила текстъ Евангельскій. Это входитъ въ мою систему о контрастахъ или возбужденіи идей противоположностями.

У васъ спектакли; а у насъ маскерады и прекрасные; это сущая исторія всехъ нашихъ дикихъ костюмовъ. Тутъ Китайцы, Японцы, Алеуты, шаманы и Богъ знаетъ чего тутъ нетъ и все одето съ большою точностію и все весьма благопристойно. Число людей было не менее 500. Это было въ новый годъ и на другой день Рождества. Я не веселился: ибо здесь безъ тебя ничто веселить меня не можетъ; но любовался съ полчаса сему зрелищу.

Если Пензенской обозъ еще не пришелъ: то напиши къ тетушке; она не столь разсеяна—дядюшка же въ Пензе. Ты знаешь, что обозъ сей сданъ имъ на руки въ Пензе и вместе съ ихъ обозомъ долженъ быть въ Москве. Мне помнится, къ тебе доставилъ я изъ Пензы и реестръ; тутъ книги, столовое белье, часть столоваго серебра и проч.

Изъ письма А. А. Жерве съ удовольстаіемъ вижу, что здоровье его поправляется. Я считаю почти излишнимъ къ нему писать. Какая даль!

На сихъ дняхъ пришлю вамъ прекраснаго крепу и шелковъ; ожидаю только случая къ отправленію. Жоржъ посылаетъ съ темъ же случаемъ бабушке чаю; это первый подарокъ ей отъ внучка.

Прощай моя милая; Христосъ съ тобою.

38.

Иркутскъ 20-го Генв. 1820.

Съ симъ нарочнымъ, любезная моя Елисавета ты ничего более не получишь, какъ росписку въ моемъ здоровье и известіе, что въ следъ за симъ съ возвращающимся фельдъегеремъ, съ коимъ получилъ я и письма твои и посылки, буду писать къ тебе подробно, пришлю и денегъ и крепу и шелковъ. Онъ отправляется отсюда дня черезъ три и можетъ быть пріедетъ въ Петербургъ прежде сего. Жоржъ пишетъ сегодня же къ своей маминьке и посылаетъ чаю бабушке, первый плодъ гражданской его службы. Это еще не взятка; а просто подарокъ. Онъ ведетъ себя, какъ нельзя лучше.

Какъ огорчила меня исторія твоихъ денегъ. Мне казалось я такъ хорошо все распорядилъ и вышло, что люди помнятъ только свои дела. а не чужія, а чужимъ считаютъ все, что прямо и лично къ нимъ не принадлежитъ. Впрочемъ это урокъ изъ всеобщей исторіи. ІІо счастью все можно поправить и по крайней мере впередъ ты не будешь иметь нужды. Все дела денежный я тебе поручаю и пришлю въ следъ за симъ все нужныя бумаги и полномочія. Раскаяваюсь, что прежде сего не сделалъ. Отъездъ Жерве все разстроилъ; онъ, какъ видно, при отъезде не сделалъ съ Дазеромъ никакого положенія.

Прощай моя милая. Господь съ тобою.