skvazina 532

Советская пресса не имела сегодняшнего порока бульварной разнузданности, и потому только иностранные журналисты с легкостью писали, что Советы добурившись до своей преисподней, опустили на глубину микрофон, и услышали оттуда крики и стоны своих грешников. Так они пытались принизить советское достижение: самое глубокое вторжение человека в земную кору – 12 километров 226 метров. Этот мировой рекорд был достигнут на Кольской сверхглубокой скважине в 1990 году. И до сих пор никем не побит.

Когда начинали бурить, никто не знал, что их ждёт на такой глубине. Человек туда ещё не заглядывал. Оказалось, там неимоверное пекло – 212 градусов по Цельсию. Некоторые металлы плавятся при такой температуре. Так что никакой микрофон на такой глубине работать бы не смог. А вот буровое долото работало. Правда, сверхпрочных коронок хватало только на 3-4 часа. И начинался 18-20 часовой подъём инструмента…

 

Но не обошлось и без странной истории. Однажды во время бурения раздался сильный гул и произошёл глубинный взрыв. Руководитель работ, академик Давид Губерман, так и не смог дать научное объяснение произошедшему. А в нижеприводимой статье Виктора Кирясова рассказывается о том, как проникали в земную твердь. Шёл 1983 год…  Олег Нехаев, портал Сибирика.

 

Во глубину земную разумом

Знаю парня, над которым его друзья однажды от души посмеялись. Оказался он как-то проездом в Ташкентском аэропорту. Навел ревизию своим «финансам», прикинул— маловато. Одолжил трояк у приятеля, нашел свободное такси и уехал в город. Обратно едва успел к рейсу. Уже в самолете друзья поинтересовались:

 

— Ну как, Костя, обозрел узбекскую столицу?

 

— Да нет, мне другое нужно было.

 

— Где ж ты был целых три часа?

 

— Искал трещины...

 

— Что-что?

 

— Трещины. Которые от землетрясения... Хотел посмотреть, что там в глубине.

 

Дружный хохот покрыл слова парня. Одни решили, что он великий хохмач, другие посчитали «чокнутым».

 

Этот случай вспомнился мне не потому, что он смешной. Посмеяться над затеей восьмиклассника, конечно, было не грех. Но высмеивать вряд ли стоило. Над любознательностью нельзя потешаться. Она всегда достойна уважения, в каком бы виде ни проявлялась. Косте захотелось своими глазами увидеть, что там в земле, на большой глубине. Вот он и поехал искать трещины, образовавшиеся после землетрясения. Наивно? Пожалуй. Но кому не хотелось бы хоть одним глазом заглянуть в глубины земные? Вряд ли найдутся такие равнодушные.

 

Есть у М. В. Ломоносова чудесный труд — «О слоях земных». Читаешь его и радостно недоумеваешь: что это — научный трактат или поэма, фантастика или гениальное предвидение?

 

«Велико есть дело достигать во глубину земную разумом, куда рукам и оку досягнуть возбраняет натура; странствовать размышлениями в преисподней, проникать рассуждениями сквозь тесные расщелины, и вечною ночью помраченные вещи и деяния выводить на солнечную ясность». Так размышлял первый российский академик, ученый и поэт. И пояснял далее практическую цель своих раздумий и мечтаний: «Жительствуя и обращаясь на лице земном, есть ли бы мы видеть могли, что в недрах ее под нами скрыто; всеми бы иногда возможностьми стали усиливаться протти в глубочайшие внутренности; иногда забыв все и наружное, побежали бы со своего природного жилища. Ибо часто скрывается от зрения и знания нашего не толстым слоем превеликое богатство натурою произведенное, до коего досягнуть можно бы небольшим трудом и иждивением».

 

Импонирует в писаниях Ломоносова и то, что часто обращал он свой взор на Север, на родные для него места: «По многим доказательствам заключаю, что и в северных земных недрах пространство и богато царствует натура, и искать оных сокровищ некому!» И добавлял: «А металлы и минералы сами на двор не придут. Они требуют глаз и рук в своих поисках».

 

О Кольской сверхглубокой скважине написано немало. Однако кто отказался бы увидеть все, что делается на уникальной буровой, своими глазами? И вот мне представилась такая возможность.

 

Короткий декабрьский денек, серый от густого сырого снега, уже померк, хотя не было еще и четырех пополудни, когда к перрону вокзала столицы Карелии подкатил экспресс «Арктика». Вагон встретил теплом, мягким светом, уютом. Все предвещало приятное двадцатичасовое путешествие до Мурманска.

 

Едва скрылись за окном огни Петрозаводска, мой попутчик, фотокорреспондент ТАСС, вернувшись из коридора, объявил:

 

— Тебе повезло: в соседнем купе — начальник геологоразведочной экспедиции, которая бурит сверхглубокую, и с ним, кажется, тот академик, которого я уже снимал на буровой. Пойдем знакомиться.

 

Член-корреспондент Академии наук СССР Николай Павлович Лаверов и начальник Кольской ГРЭ Давид Миронович Губерман встретили нас приветливо. Ехали они из Москвы на сверхглубокую. Разговор, естественно, шел о ней. Закончилась пятилетка, коллектив экспедиции и буровой выполнил очень трудное задание досрочно, пройдя в глубь земной коры десять с половиной километров. Такой отметки не достигал еще никто в мире. Получены уникальные данные, имеющие громадное значение как для науки, для теории о строении земной коры Земли, так и для практической геологии. Николай Павлович Лаверов, член коллегии Министерства геологии СССР, руководитель управления научно-исследовательских организаций, ехал по заданию министра Е. А. Козловского, чтобы на месте еще раз внимательно ознакомиться с полученными результатами, дать оценку проделанной работе.

 

— Осуществляется грандиозный проект,— подчеркивает Николай Павлович.— В нем принимают участие Академия наук СССР, десятки научно-исследовательских институтов, геологических организаций, ведущих металлургических и машиностроительных предприятий двадцати министерств страны. По широте замысла и сложности осуществления он приравнивается к освоению космоса и покорению океанских глубин. Что греха таить, в двух последних областях мы преуспели куда больше, чем в познании земных недр. А ведь каждый новый километр в царство Плутона обещает значительно расширить и обогатить нашу минерально-сырьевую базу. Идея сверхглубокого бурения волнует человечество давно. Людям хочется заглянуть внутрь планеты, своими руками потрогать таящиеся там сокровища. Поэтому у нас в стране было принято решение о разработке и осуществлении программы по проблеме «Изучение недр Земли и сверхглубокое бурение». Для руководства работой образован Межведомственный научный совет во главе с профессором Е. А. Козловским — министром геологии СССР. Скважина на Кольском полуострове — только первый шаг. Затем будет пробурен еще ряд подобных скважин в различных геологических зонах Советского Союза...

 

Экспресс мчится на север. За окном непроглядная снежная мгла, едва различимые, пролетают мимо темные силуэты елей и сосен. Изредка мелькают огоньки редких в этих местах селений. А в купе — уют, аромат горячего чая, который внимательная проводница приносит по первой просьбе. И разговор о покорении земных глубин с людьми, которые знают об этом буквально все. Один на буровой с первого колышка, другой — куратор от Мингео — регулярно бывает на скважине, знает тему досконально. Беседа постепенно превращается в квалифицированную лекцию.

 

Советская геологическая служба одной из основных своих задач считает изучение земной коры при помощи бурения. При этом выявляются закономерности формирования и размещения месторождений полезных ископаемых. В настоящее время добыча руд и угля идет на глубине до одного километра, нефти и газа до двух — четырех. Проникнуть в глубь Земли еще на один-два километра — значит намного расширить минерально-сырьевую базу страны. Поиск новых залежей полезных ископаемых на большой глубине становится практической необходимостью.

 

И вот теперь решается сложнейшая триединая задача, три взаимосвязанные проблемы. Во-первых, уточняются и изучаются строение и развитие континентальной земной коры. Во-вторых, разрабатываются научные основы освоения месторождений полезных ископаемых на больших глубинах. И в-третьих, идет создание эффективных и экономичных средств для дальнейшего проникновения в недра Земли и их прямого изучения.

 

На вокзале в Мурманске нас встретил председатель Кольского филиала АН СССР Григорий Иванович Горбунов. Он тоже «крестный отец» сверхглубокой. Именно он сумел доказать перспективность выбранного места неподалеку от города Заполярного.

 

Известно, что геофизики составили модель земной коры из трех слоев. Мощность верхнего — осадочного, по их представлениям, достигает нескольких километров, среднего — гранитного — 35—40 и базальтового — около 30 километров. Ниже идет мантия. Но в ряде мест Земли верхнего осадочно-вулканогенного чехла нет, на поверхности сразу открывается средний, гранитный слой. Одним из таких мест является Балтийский кристаллический щит. На протяжении многих сотен миллионов лет он подвергается разрушительным силам эрозии. По мнению специалистов, ледниками и водой «слизано» примерно 5— 15 километров его верхней части, так что глубина проникновения Кольской скважины уже сейчас составляет не одиннадцать, а 15— 25 километров.

 

Перед началом бурения геофизики ожидали, что на глубине до 4700 метров осадочные образования уступят место породам гранитного слоя, а ниже семи километров, за так называемой границей Конрада, пойдет пока неведомый науке (базальтовый слой.

 

Практика опровергла предположения. Наконец-то удалось проверить показания геофизических приборов, полученные с больших глубин. И они оказались далеко не точными! Подошва осадочного комплекса обнаружена на глубине 6800 метров. Далее начался гранитный слой. Он продолжается и сейчас. И теперь все чаще высказывается предположение, что базальтовый слой вообще не существует. А если это так, то в корне меняются общепринятые представления о строении земной коры.

 

— А для меня важно было и другое, — подчеркивает Горбунов.— Печенгский район является опорным для познания геологии Балтийского щита и заключенных в нем месторождений. Я давно предполагал, что в районе Печенги — только начало огромного никелево-медного рудного тела, а подошва его находится где-то около Мончегорска. Скважина подтвердила догадку. Алмазное долото насквозь пронзило это тело, и извлеченный керн свидетельствует о больших запасах. Уже одно это оправдывает все затраты на сверхглубокую...

 

Однако по порядку.

 

Как уже говорилось, согласно модели глубинного строения земной коры граница Конрада считалась границей между гранитными и базальтовыми слоями. Но оказалось, что с глубиной не происходит увеличение плотности пород, скорости распространения сейсмических волн и других предполагавшихся изменений физических параметров. Более того, в интервале от 4000 до 8000 метров обнаружена зона с низкими скоростями распространения упругих колебаний, что свидетельствует о наличии участков с пониженной плотностью горных пород. Полученные данные имеют большое значение, они послужат основой для создания новых моделей строения литосферы и мантии Земли, позволят разработать более совершенную, уточненную теорию, сконструировать новую аппаратуру для исследований больших глубин.

 

Интересные сведения получены о температурном режиме. До трех километров все шло как по-писаному. Но дальше расчетные данные перестали совпадать с действительными, и на глубине десять километров датчики показывали уже 180 градусов по Цельсию вместо предполагавшихся 100. Оказалось, что из глубин Земли идет мощный тепловой поток, а его источником служит мантия.

 

Немаловажно и то, что до получения данных из Кольской буровой теория происхождения руд строилась на изучении вскрытых месторождений. Другими словами, задача решалась как бы от противного. По уже существующим залежам полезных ископаемых определяли, как они образовались. Теперь же появилась возможность непосредственно наблюдать процессы, протекающие в глубинах земной коры. И что же выяснилось? В недрах Балтийского щита происходит постоянное передвижение водных растворов. Минерализация их чрезвычайно высока. Вывод: там идет активное образование руд. Следовательно, это не «мертвые горизонты», как считалось раньше. И даже на глубине свыше 9500 метров встречаются минералы с высоким содержанием железа и меди, свинца и цинка, разнообразные слюды.

 

Открываются поистине захватывающие горизонты.

 

В разговорах мои опытные спутники не забывали называть достопримечательности, мимо которых проезжали. Западная Лица — рубеж, на котором фашистские захватчики были остановлены в самом начале войны да так и не смогли больше продвинуться ни на шаг. Проезжаем мимо обелисков, их тут множество. Земля обильно полита кровью защитников Советского Заполярья.

 

— А вот и Заполярный, -- показал Горбунов на открывшиеся с перевала огни и обратился к Губерману: — Давид Миронович, как с ночлегом?

 

— В порядке. Поужинаем и отдыхать.

 

Утром было так же темно, как ночью и накануне днем. И это тоже усиливало ощущение необычности обстановки. Такое бывает, наверное, со всяким, кто впервые попадает в условия полярной ночи.