Дмитрий Завалишин. Последний декабрист. Доживший до 87 лет. Неудобный и опасный. Причем, так о нём могли сказать, не только представители власти, но и единомышленники-оппозиционеры. Его сначала выслали в Сибирь, как государственного преступника, а потом, когда он отбыл срок, его выслали из Сибири в Европейскую Россию. Как вредного гражданина.

Ещё с молодости он стремился «доставить щастие народам и… восстановить правду во всем мире». И ничего удивительного нет в том, что он примкнул к декабристам. Хотя во время их выступления на Сенатской площади, он находился вне Петербурга. И было ему тогда, как и многим декабристам, очень не много лет – 22 года. Это важно для понимания опыта тех, кто хотел переделать Россию.

За его размышления о цареубийстве Завалишин получил 20 лет каторги. Когда он, спустя много лет, задумал опубликовать свои воспоминания о пребывании в Сибири, насторожились даже сидевшие с ним декабристы. Потому что большая часть из них никогда не считала его своим. И за ним уже неотступно ходила слава, как смышлёного организатора, так и выдумщика и прожектёра. Не воспринимали его всерьёз и многие декабристоведы, особенно, в советское время. Причина известна: он описал деятельность «рыцарей из стали» и их сибирское пребывание без прикрас. Многое из того, что выдавалось историками-пропагандистами за благородное золото, в завалишинском отражении – не стоило и ломанного гроша. И, кстати, описанное им декабристское негероическое, было подтверждено и в других источниках. Но именно его воспоминания упоминаются, как тенденциозные.

Отличительной чертой Дмитрия Завалишина была зашкаливающая уверенность в своей правоте. Человек без сомнений. А после амнистии, когда ему поручили заняться административными делами по устройству Сибири, его уверенность переросла уже чуть ли не в культ собственной непогрешимости. И в тоже время его продуманный вклад в начальное обустройство Читы до сих пор вспоминается с благодарностью специалистами и жителями центра Забайкальского края.

Но когда кто-то засомневался в его компетентности и воспротивился критике, он сразу встал в позу яростного обличителя несогласных. Стал возражать и против действий генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева. Хотя тот, как раз и привлёк его вначале, в число своих советников. Но вскоре нашла коса на камень. Завалишин называл Муравьёва корыстным «шарлатаном большой руки». Утверждал о его неумении наладить не только внутреннее управление Сибирью, но «и во внешних делах, т.е. в действиях относительно Ки­тая, Муравьев оказался так же не искусен и недобросовес­тен, как и во внутренних. Впрочем, иначе и быть не могло».

Только вот время показало историческую правоту Николая Муравьёва в «действиях относительно Китая». Тогда это был крупный стратегический план приращивания владений России на юге Дальнего Востока. Проводились сложнейшие переговоры с китайским правительством. Были осуществлены практические действия, показавшие намерения страны. Именно им были основаны города Благовещенск, Хабаровск, Владивосток. То, что раньше принадлежало Китаю, стало российской землёй. И при этом удалось избежать военных столкновений. На этот регион имели виды и англичане.

Но именно во время этого исторического момента Дмитрий Завалишин писал критические статьи в столичные газеты: хлёстко, резко, оскорбительно. Его попытались выслать в Минусинск, но Завалишин отказался и потребовал суда, посчитав, что «чем подробнее будет исследование моих действий, тем явнее будет моё торжество, так как по суду несомненно бу­дет доказано, что я по своим действиям заслуживаю, на­против, не наказания, а высшей награды».

Он не сдерживал себя в оценках высших чиновников. Окружение губернатора, по его мнению, работало не во благо дела, а «расточая деньги на кутеж, карты и разврат». Отдельных руководителей он называл смешными, жалкими, подлыми… Себя же величал тем умнейшим человеком, без совета которого не делалось ни одно дело и из его трудов извлекали только выгоду.

Отношения Муравьева и Завалишина дошли до крайности и последний решился «прямо провозгласить все его подвиги вымыслом и мыльными пузырями, а все заслуги — поло­жительным вредом делу, краю и государству».

Завалишин считал, что вокруг него плетутся интриги, на него строчат «тайные доносы». Сам он тоже писал в разные инстанции и обличал несправедливость. Написал даже в столицу высокопоставленным министрам: «Если бы дело шло только собственно о Муравьеве, то он в глазах моих оказался таким нравственным ничтожеством, что я для борьбы собственно с ним не сделал бы движения и мизинцем. Нет, цель моя, которую я всегда открыто и определенно высказывал, это борьба против того всеобще­го зла, которое творит Муравьевых, делает возможными их дела и губит Россию».

Дмитрий Завалишин так много написал о Николае Муравьеве, что был уверен, что именно его усилиями «Амур, великий, будто бы, подарок, который, он уверял, что сделал России, выставлен как «злокачественная язва».

Сегодня ясно без сомнений, что графский титул Амурский, был присвоен Муравьёву абсолютно заслуженно. Дальний Восток – стал настоящим достоянием России. И это приобретение произошло благодаря выдержке и мудрому решению Николая Муравьёва.

Но в 1863 году Дмитрий Завалишин был уверен в обратном. И именно тогда наверху пришёл конец терпению. Написанное им было расценено, как вредительство государственным интересам. Сам государь-император занялся его делом. Вот тогда и решили выслать его из Сибири, дабы не мешал важному делу. И выслали.

Даже когда его везли в Москву Завалишин, по его заверениям, везде добивался справедливости. Описал, как его воспринимали за важную персону. Упомянул такую подробность: «Жандармы были от меня в восхищении и были неистощимы в рассказах о моей доб­роте и щедрости».

Дмитрий Завалишин никак не мог понять в каком статусе он пребывает в Москве: преступник или гражданин? Записал пояснённое ему заковыристое государственное своеволие: «Отвечали мне, что судить меня не за что, что против меня нет никакого обвинения, но что государю угодно, чтобы я жил в Москве».

Так он и жил в Москве. Высланный из Сибири. Печатал статьи. Написал обширные воспоминания.

О примечательном моменте. Его обличительная публицистика из Сибири привлекла внимание, жившего тогда в Лондоне Александра Герцена, и тот предложил опубликовать его размышления в революционном «Колоколе». Дмитрий Завалишин делать этого не захотел: «Я отказался посылать статьи для напечатания за грани­цу. Сказал Герцену, что слово может действительно быть сильным и великим делом, но только тогда, когда чело­век подвергается за него ответственности».

Но его объёмные «Записки декабриста» впервые были опубликованы без купюр именно за границей. В Мюнхене, в 1904 году. Но это было уже не его решение. Дмитрий Завалишин скончался двенадцатью годами ранее.

 Коллаж автора.

«Записки декабриста» можно прочитать на Сибирике ЗДЕСЬ.

О том, что нынешний российский Дальний Восток мог принадлежать Китаю или Англии, материал опубликован на этой СТРАНИЦЕ.