То-то, понял. Вот как у нас мертвые-то души оживают,— повторил он и снова захохотал на всю комнату.

Наука мне далась скоро, и я подумывал уже о том. как бы это побольше понакопить товаров несуществующих, говоря словами Чичикова, потому что действительных товаров у меня уже не доставало. Иду к своему другу за со­ветом.

Эх ты, простота моя уездная,— говорит Сынков, залезая на письмен­ный стол, любимое место его сиденья, и упирая руки в бока.— А еще гово­ришь, что науку понял,— где тебе всю-то произойти? Тут, батенька мой, пре­мудрость создала себе дом, вот что! Слушай, что я тебе поведаю: поезжай завтра в Троицкосавск и купи, братец мой, соболей у бурят или в лавке, где придется, эдак, примерно, хоть штук сто или полтораста...

Я приходил снова в удивление и спрашивал: зачем же это опять делается, что за история такая? Ведь китайцам соболей теперь не требуется?

Купи, братец мой, купи — хорошо будет. Отвези ты их в таможню — больше, как полтороста штук, и не нужно... А старшину не забудь попросить хорошенько — говорил он, возвышая голос и грозя пальцем: «властей предер­жащим да повинуются».— Поклонись ему: ну, глядишь, он и подороже тебе оценит их — дело будет в шляпе. Понял-ли теперь?

Ни чорта рогатого не понимаю,— говорю.

Слушай дальше. Таможня впишет их на приход к твоему счету и пос­тавит на каждой шкурке клеймо: предъявлены, дескать, таможне и больше, дескать, их предъявлять не полагается...

Ну?..—говорил я в нетерпении, ожидая, что выйдет из этого.

Ну вот, привезешь ты этих самых клейменных соболей и клеймы сей­час— фють!—он свистнул и показал руками, как счищать клеймы,—У нас уж есть такая специя... потому что здесь уж такие законы...

Да Бог с тобой, с твоими законами, а что дальше-то делать?

А потом поезжай, с соболями на Чикой, из них матрац или подушку состряпай.— говорил он, стараясь казаться серьезным.— Понял?

Хе, хе!—засмеялся я:—Понял теперь. Это, значит, оттуда — опять в город, соболей опять в таможню: так, значит, и кружи их хоть двадцать раз, Так, что-ли?

Так, умница, так, догадался-таки.

Спасибо,— говорю,— товарищ, спасибо.