Oleg Nekhaev Na Travke x533

Этот снимок не постановочный. Он – репортажный и… разоблачающий:). Сделал я его в Монголии, во время автопробега «Байкальских амазонок». Хорошо помню, что, когда из Иркутска провожали этих «леди за рулём», их феминизм был перед теле- и фотокамерами во всей красе. Некоторые даже посмеивались над ними и их лозунгом, который всегда провозглашала Светлана Будашкаева: Женщина может всё!

 

Потом я целый месяц колесил с ними по таким дорогам, что по одной из них не смог проехать знаменитый Кэмел-Трофи. И в прессе написали, что если они преодолеют этот маршрут, то станут первыми автоледи в мире, кому покорилась такая дорога. И ведь сибирские девчонки смогли это сделать. Правда есть одно, «но». Когда отваливался карданный мост или слетало колесо, появлялся механик, по обличью очень далёкий от самой скромной феминистки. И делал всю самую тяжёлую работу. Это был ангел-спаситель. Хотя звали его почему-то Иван Дружинин.

 

И каково же было после такой помощи однажды услышать невероятно резкую отповедь… Наталья Вахрунова предложила мужикам дать на ужин порции побольше. И была агрессивно осажена одной руководящей «амазонкой»: «С какой стати!? У нас нет разницы между женщинами и мужчинами. Все равны и одинаковы!» А через два дня Наталья демонстративно затормозила по рации всю колонну, передав мужикам оставшиеся от трапезы буузы — монгольские пельмени, похожие на пирожки. Тем самым показав, что каждая из женщин имела свой взгляд на феминизм. Причем для большинства «амазонок» эта тема не имела никакой актуальности. Они с благодарностью принимали цветы ко дню рождения и совсем не шарахались от моих комплиментов. А однажды я на них накричал…

 

Две недели ехали по степям и пустыне. Стали грязными, в пыли -- с головы до ног. Реклама спонсоров на бортах автомобилей не читалась. Я их стал вразумлять, чтобы они помыли машины, иначе от рекламодателей денег ожидать больше не стоит. Наконец, доехали до какой-то лужи. Знаете, что они стали делать?! Они стали мыть головы и прихорашиваться. Хотя в отдалении стояли только три верблюда. И по их глазам было видно, что в красоте они ничего не понимают. Я тоже молчал.

 

А потом пошёл дождь. Нет, он не шёл. Он заливал мощнейшим потоком всё вокруг. Никто из монголов не помнил, когда был такой потоп в пустыне. Только я знал кому предназначался указующий перст свыше. Машины были вымыты идеально. Я молчал. Недолго.

 

Почти каждый день мы ехали с утра до темноты. И на привалах могли от костра сразу шагнуть в космос. Ярчайшие звезды были рядом. Метеоры с шипением царапали монгольское небо. Даже два небольших болида полыхнули бенгальским огнем. По местным поверьям это означало, что ночью кто-то забыл прикрыть небесную дверцу.

 

Но самой яркой звездой светился в ночи малюсенький фонарик на голове Даримы Цырендагбаевой. Каждый вечер он горел часами без замены батареек. Мы ужинали при нем. Ставили палатки. Пили наперстками местную водку. А он все светил и светил загадочным голубым светом.

 

К «ходячему солнышку» вскоре привыкли и стали грубо и приземленно называть его «фонарным столбом». А когда все засыпали, можно было видеть, как кто-то украдкой собирал в степи упавшие звезды. Возможно, в этом и была разгадка «долгоиграющего фонарика».

 

А потом на пресс-конференции в Новосибирске, один "предатель"-газетчик громогласно спросил амазонок: «Вы ведь в пробег впервые взяли журналиста. Скажите теперь, вы бы согласились с ним поехать ещё хоть один раз?» И неожиданно для меня и моей вредности они ответили хором так, будто репетировали это все шесть тысяч километров пути.

 

 

 otobrano dly vas