Человек начинает оглядываться: на какую бы еще новостройку махнуть? А ему — раз, хорошую квартиру дают. Он призадумался: семья устроена, дети в школу пошли. Тем временем стройка завершается, ему предлагают работу здесь же, на новом заводе. Но, конечно, о былых «полевых» заработках надо забыть. Уехать? Квартиру потеряешь, а врозь с семьей что за жизнь?
Только, было, нацелился в края неизведанные, в заводском профсоюзе говорят: мы тут организуем садовое товарищество, не желаете?.. Огляделся человек: все вокруг знакомое, близкое, родное. Сколько сил в эту землю вложено; лучшие годы жизни здесь прошли. Ведь что здесь было до меня — дикое место. Может, это и есть тот самый заветный берег? А попробовать сад посадить... И уже проверено: кто квартиру получил, садово-огородный участок освоил, считай, прирос к месту, стал настоящим сибиряком.
Доводилось мне видеть эти сады вблизи Тынды, Зеи, Шимановска, Хабаровска, других городов и поселков, где текучесть кадров всегда была острейшей проблемой. За каких-нибудь три-четыре года на сопках, на болотах, где были только камни, кочкарник да вечная мерзлота, возникают цветущие оазисы. Правда, мандарины и магнолии там не вырастут, а из фруктов поспевают разве что крошечные «райские» яблочки. Но надо видеть, с каким рвением работают на земле семьи по выходным, в отпускное время. Сама сущность человеческая потребовала «привязки» к земле и приближения к природе.
Да и просто мышечная нагрузка необходима. Ведь в сибирских городах и поселках сегодня те же профессии, что и везде, то есть связанные с механизированным трудом, с малоподвижным образом жизни, с гиподинамией. Ну, чем, скажите, отличается труд и образ жизни работника сибирского НИИ, преподавателя, врача, диспетчера, бухгалтера, оператора вычислительного центра или мощной промышленной установки? Да ничем. Такая же квартира и стандартное, по нормам НОТ, рабочее помещение. Те же автобусы, магазины, тот же телевизор... Разве что на улице похолодней да расстояние от квартиры до работы в среднем покороче. И вот уже побежали сибиряки трусцой. А что делать — организм создавался миллионами лет для более активного двигательного режима.
Но есть в этом бесспорно полезном оздоровительном занятии какая-то неловкость; и не зря многие люди конфузятся. Не каждый способен уговорить и заставить себя пыхтеть и топтаться на месте только ради себя. И невольно думаешь: когда космонавт бежит, как белка в колесе,— тут все ясно, все резонно. А на земле, особенно в Сибири,— неужели так мало забот, некуда силу приложить и требуется только интеллект? Как преодолеть «психологический барьер», да и тот ли это барьер?..
«Полюбите себя! — взывают физиологи.— Дорожите своим организмом». Должно быть, правильно советуют. Но только порой неприятно становится от столь откровенного призыва. Что-то есть тут противоестественное, во всяком случае, очень непривычное для наших условий. Другое дело — совершать усилия ради кого-то, ради чего-то. Но от любви к себе...
Тесновато человеку, неуютно душе делается в такой жесткой схеме. Кто знает, возможно, от этого нерастраченные силы находят порой далеко не лучшее применение. И не случайно в начале строительства БАМа более опытные люди из «Ангарстроя», переселяясь на новое место, везли с собой на трассу в ящиках землю, чтобы между делом разбить грядочку под окном. А уж на БАМе-то им мышечной нагрузки хватало...
Кто побывал на алюминиевых заводах Красноярска, Братска, Иркутска, не забудет ряды гигантских корпусов. Там идут такие процессы, что хоть часы оставляй за порогом, иначе шестеренки «склеются» в мощном магнитном поле. Разве это плохо, если рабочий после смены подышит свежим воздухом у себя в саду? Разве плохо, если в Нерюнгри водитель 180-тонного самосвала обласкает кустик культурного растения, которому тоже было нелегко прижиться на холодной земле...
