Утром следующего дня я получил пригласительный билет на обед, давае­мый торгующим в Кяхте купечеством в честь какого-то приехавшего из Верхнеудинска купца, и опять в той же трясучей, двух-колесной таратайке поехал я в купеческое собрание. При входе в дом меня поразила богатейшая обста­новка. В дверях стоял швейцар с булавой, в боковой комнате виднелись музыканты, на всю залу был раскинут роскошно сервированный стол с цветами и серебряными холодильниками для шампанского. Публики было не более тридцати человек.

У нас здесь все свои купцы только...— говорил старшина, представляя меня некоторым.

По какому же случаю у вас сегодня такай пышный праздник?—спра­шивал я.

Да так, кстати пришлось. Тут как-то по зиме наши купцы были в Верхнеудинске и гостили несколько времени у знакомого купца: теперь этот самый купец приехал сюда, ну так надо же и его угостить — порядок требует.

«Вот они как,— подумал я,— не по-нашему живут.» Обед сначала шел своим порядком. Один из кяхтинцев, толстенький, при­земистый господин с азиатским типом лица, долго держал какую-то речь о хлебосольстве, стоя с бакалом в руке и жестикулируя другой рукой. Виновник торжества тоже встал на ноги и, во время спича, несколько раз кланялся на все стороны. Как толька оратор кончил, он тоже поднял бокал кверху и хотел что-то сказать, но только начал:

Господа, торгующее на Кяхте купечество! Я, я, не... не... не могу ниче­го сказать! — и, севершенно растерявшись, опустился на стул.

Далеко ему да наших,—шепнул мне сосед.

Ну-ко, братцы! — закричал старшина.— За Царя и Русь Святую! Эй, музыканты, играйте за Царя и Русь Святую!— кричал он, оборачиваясь к му­зыкантам,— и обед кончился пением и пристукиванием ножами о тарелки и стаканы.

Я хотя и редко бывал на официальных обедах, но окончание этого обеда показалось мне странным.

III

Через несколько времени я переселился из города в торговую слободу и, познакомившись покороче с одним из купеческих детей, услыхал от него много рассказов о купеческих кутежах и разных проделках здешнего купечества.

У нас прежде не то еще бывало,— говорил он, улыбаясь.— В праздник, бывало, ходят все толпой из дома в дом, музыку с собой таскают, ящик шам­панского возят на телеге и, заходя в дом, забирают с собой хозяев и дальше идут. Выпьют полбутылки, а другую бросают недопитой: потаму, говорят, газ выходит,— не годится, скусу тово нет... Так целый день пьют, к вечеру едва- едва найдут дорогу... Теперь уж не то; хоть в клубе другой раз и отплясыва­ют трепака, да это не часто.

На какие же это суммы у вас делается?