groza

Газета «Правда», 1983 год, 23 октября.

— Ну, что там на дворе? — спросил Куа-ста Кан-ипа.

— Уже падают капли,— ответила жена.

— Я так и предполагал.

— Такие крупные. Шлепаются на землю, словно медные пятаки.

— Значит, к ливню,— заключил Кан-ипа.

Только произнес он эти слова, как на дворе громыхнуло, да так, что дом едва не подско­чил.

— Как на Курской. В сорок третьем,— ска­зал Кан-ипа.— У меня с вечера ныло плечо. Значит, к дождю.

Кан-ипа потер левое плечо. Сорок лет спу­стя оно так и не обрело ни чувствительности, ни должной подвижности. Словно чужой об­рубок. В то лето сидел он в окопе. Лег на спи­ну, чтобы минутку передохнуть. Вот тут-то и громыхнуло, да так, что проснулся от страш­ного сна далеко отсюда — в медсанбате. Дол­го с ним нянчились врачи, но рука так и оста­лась плеть плетью.

— Ноет проклятая,— снова пожаловался Кан-ипа.

И опять громыхнуло. И молния взялась от­куда-то— в горах она шастает почем зря. То змеевидная, то шарообразная, то вроде ги­гантского корневища. Здесь, в Ацан-гуаре, за­терянной у подножия Кавказского хребта, их до черта. Наверное, оттого, что без зазрения совести шлындают сквозняки. Кан-ипа слы­шал объяснение одного ученого туриста: мол­нии, дескать, могут даже в окно влетать, а вылетать через трубу. Правда, сам Кан-ипа подобного собственными глазами не наблю­дал. Не довелось. Но это ни о чем еще не го­ворит...

— Надо было вчера сходить,— сказал с досадой Кан-ипа.

— На ночь глядя? — удивилась жена. По­ставила на стол котелок с молоком, нарезала холодной мамалыги и свежего сыру.

Кан-ипа — такой поджарый, усатенький, го­дами под семьдесят — вышел на крыльцо. Усиленно тер плечо, чтобы полегчало немно­го. Поглядел на небо.

— Ого! —сказал он громко.— Думал вче­ра — распогодится. А стало гораздо хуже.

— Будет гроза,— крикнула жена из ком­наты.

— Лучше бы я вчера сходил к Бёбиа. Давно бы вернулся. Вот так всегда: послушаешься женщин — жалеть будешь.

Жена — такая ядреная горянка, круглоли­цая, кровь с молоком — выбежала на крыль­цо. Словно шаровая молния появилась...

-- Вчера? — воскликнула она.— Куда — вчера? Вон туда? — Она указала на сплошное облако — дымчатое, тяжелое, которое вот-вот прольется водопадом на землю.


 — Вчера такого не было.

— Как не было? Ты же не видел огня!

— Нет, видел,— возразил Кан-ипа.— Прав­да, был туман, но дождя не было.

— Ты видел огонь? — удивилась жена.— Мы же искали его вместе. Забыл, что ли?

— Был огонь!—упрямо твердил Кан- ипа.— Напрасно я не пошел. А теперь со­весть мучает.

Жена попыталась распознать что-либо сквозь дымчатую, сквозь пушистую ватную пелену. Куда там! Все серым-серо. Словно бы утро и не наступило...

После завтрака Кан-ипа снова принялся обозревать окрестности.

— Послушай,— крикнул он жене,—кажет­ся, проясняется!

— Ненадолго это,— определила жена.

— А я другого мнения...

Верно, словно по команде, поднялся вверх огромный театральный занавес с нарисован­ными зловещими облаками, и глазам во всей могучей красе предстала гора Тапа-яшта. На нее падал яркий свет из небесных софитов. Только трапециевидная вершина ее была слегка размыта клочковатым туманом.