60.

Иркутскъ 23 Іюня 1820.

Я получилъ отъ тебя, любезная моя Елисавета, полтора письма на прошедшей неделе. Половину письма съ почтою: ибо другой листъ остался по ошибке у тебя и целое письмо съ Енисейскимъ твоимъ купцомъ. Я совсемъ о немъ позабылъ; это просто мещанинъ; но очень добрый человекъ. И онъ и товарищъ его не могутъ тобою нахвалиться и безъ слезъ не могутъ вспомнить, что такие высокия люди какъ Елисавета Михайловна и Марья Карловна такъ съ ними были ласковы, это ихъ слова.

Болезнь руки твоей (отъ 5-го Марта) потому только меня не безпокоитъ, что последующія письма удостоверяютъ, что она прошла. Не понимаю, что это за болезнь. У тебя не можетъ быть ревматизма.

Напрасно ты не досказала мне, чего ты хочешь отъ меня о Сонюшке; это не политика, следовательно писать можно. Если на почте и прочитаютъ, то беда не большая. Если бы были Иркутскія газеты, то я сталъ бы печатать въ нихъ мои и твои письма.

У меня вчера былъ прощальный обедъ, какой въ Сибири только быть можетъ. На одной стороне сиделъ архимандритъ и свита его сегодня отправившіеся въ ІІекинъ, на восточный конецъ света. На другой стороне трое молодыхъ морскихъ офицеровъ, также сегодня отправившіеся на Ледовитое море къ белымъ медведямъ, къ самому полюсу. Две сіи противоположны я по всемъ ви дамъ экспедиціи оставляютъ отечество одна на пять, другая на десять летъ почти безъ сожаленія, даже съ некоторымъ удовольствіемъ. Это дололненіе къ твоему письму и къ разсказамъ Енисейскихъ твоихъ странниковъ. Я думаю, Сибирь есть настоящая отчизна Донъ-Кихотовъ. Въ Иркутске есть сотни людей бывшихъ въ Камчатке, на Алеутскихъ островахъ, въ Америке съ женами ихъ и детьми и они все сіе расказываютъ, какъ дела обыкновенныя. Человекъ ко всему привыкаетъ, а привычка къ странствованію, къ тому чтобъ искать похожденій, кажется, еще скорее другихъ приходятъ.

Прощай, моя милая; Господь съ тобою.

61.

Иркутскъ 30 Іюня 1820.

И такъ пророчества мои сбываются; мозгъ твой сохнетъ, любезная моя Елисавета, ты сама сіе чувствуешь и попеченіе твое о хозяйстве доказываешь сіе съ очевидностію. Благодаря тебе, съ продажею дома мы свободимся отъ долговъ и будемъ хоть и не богаты, но независимы. Все расчеты должны привести Дубенскаго къ сей покупке;я давно твердилъ о семъ Сталыпину; но онъ не хотелъ или не умелъ за сіе приняться. — Можетъ быть и часъ еще не ударилъ: ибо важная вещь во всехъ делахъ, знать часъ.

Понимаю, другъ мой всю твою потерю въ Погенполле. Знаю общество твое совершенно. Но что же делать? вотъ вопросъ, который девять летъ сряду мы делаемъ другъ другу и девять летъ не находимъ ему ответа.

То, что ты говоришь о Графе Румянцове есть действительно для меня новость. Но изъяснить ее не трудно. Кто жалуется на несправедливости человеческія: тотъ указываетъ на меня. Въ высшихъ отношіеніяхъ вечной истины лучше быть жертвою, нежели жрецомъ.

Маврина и при мне уже близка была къ разрушенію; но я не желалъ бы, чтобъ решили судьбу прежде моего возвращенія.

Радъ, что я изъ Иркутска познакомилъ тебя съ письмами Софіи. Пусть они напоминаютъ тебе Великополье: счастливейшее время моей жизни, когда я занимался только Богомъ и тобою. Бедность грозя железнымъ своимъ прутомъ, одна могла меня оттуда выгнать.

Прощай моя милая; Господь съ тобою.